Стихи 1991

Три всадника

Три всадника синих на белых конях
По тропке у самой воды
Отправились прочь от родного огня
В страну одинокой звезды.
И эхо за ними идет по пятам,
И следом идет тишина,
И где-то встает голубая звезда
Над лесом, где правит она.

Один был мудрец, да не спал до утра,
всё мучился, что не пророк,
Другой был добряк, да не делал добра,
Он был ровно лунь одинок.
А третий был юн и не знал, что к чему,
На радость он иль на беду,
Но как-то подумал, что надо ему
Найти голубую звезду.

Один за умом, а другой за добром,
А третий - не знаю, за чем,
Отважны, немы и легки как перо,
С тревогой своей на плече,
Что было потом, что случилось в пути,
Где ныне, вернутся когда?
Я знаю одно: что их можно найти
Там, где голубая звезда.

Сто лет этой ночи, и я не пойму,
Черна она или бела,
И всадников тех довела ли к чему,
Была ли она, не была.

Поддавки

Как-то раз одной зимой
Завела к себе домой
Бестолкового странника
Глупая женщина.
Она закрыла дом на замки,
Она играла с ним в поддавки,
Нынче все на этой игре
Помешаны.
И назвала она любовью
Эту глупую игру,
Ее с тех пор так называют.
И забывают за игрою,
Кто они и как живут,
И всё играют.
Играют.

Но вот закончилась игра,
У поддавков - своя пора,
Ах, сколько лет
Мы проводили за игрою!
Он с ней живет уже века,
Он с ней играет в дурака,
И ей всё реже вспоминается другое:
Как назвала она любовью
Очень странную игру,
Ее с тех пор так называют.
И забывают за игрою,
Кто они и как живут,
И всё играют, играют...

А мы за шашками сидим,
Мы вспоминаем много зим,
Ведь мы с тобой видали разного
Немало.
Но мы такие дураки,
Давай сыграем в поддавки!
Чем не игра, когда ты что-то
Заскучала?
Мы назовем с тобой любовью
Эту старую игру,
Ее всегда так называют,
И забывают за игрою,
Кто они и как живут,
И всё играют.
Играют.

Санкт-Петербург

Санкт-Петербург, Санкт-Петербург,
Вы опять очарованы этим сном,
Как я жду на мосту, как я глажу
Любимого льва.
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург,
Я приеду, я сяду у Ваших ног,
Вы издали указ, что любовь моя
Вечно жива.

И вам хочется видеть, как я верю в то,
Что я нравлюсь вам больше других,
Мой простуженный царь вызывает любимый из снов:
Фаворитка у каменных ног.

Санкт-Петербург, Санкт-Петербург,
Мне так нравится быть в числе ваших дам,
Вы прислали мне дождь, это знак
Вашей царской любви.
Санкт-Петербург, Санкт-Петербург,
Я пишу ваш портрет, я его продам,
Я куплю билет с Вашим именем
И своим.

Куда же мы теперь...

Куда же мы теперь, к кому же мы теперь
Отправимся гостить с тяжелыми сердцами?
Захлопните окно, закройте вашу дверь,
Пусть только облака ложатся перед нами.

К чему же мы теперь, зачем же мы теперь,
Насмешники, шуты в нелепых палантинах?
У Бога нынче бал. И юноши чисты
Кружат вокруг невест по маленькой гостиной.

Не думайте о нас, закройте вашу дверь,
Пусть плачет, как дитя, наш бес черноволосый.
Не спрашивайте вслед: "Зачем они теперь?".
"Зачем они теперь?" - нелепый из вопросов.

Бог

Твой бог давно уже идет.
Твой бог давно уже в пути.
Дай бог, чтоб не было трудов
Ему тебя найти.
И чтобы вышел разговор,
И чтоб не врать ему в ответ,
Шагни немного от него
И стань лицом на свет.

Он ранен в сердце на войне зимы с весной.
А на войне добра со злом он стал седой.
Он знает нужные слова, 
но он бредет к тебе едва.
Твой раненый бог слабее всех богов.

Узнать бы все его шаги,
Пересчитать бы наперед,
Узнать название реки,
Где он проходит вброд.
Перевязать ему платком,
Где кровоточит и болит,
И рассказать ему тайком,
Что не забыт,

Что ты глядишь в окно тайком который день,
Что под домашним потолком ты тих как тень,
Что не в ладах с такой судьбой 
и что возьмешь его с собой.
Твой раненый бог слабее всех богов.

Знаешь, я, кажется, скоро пойму...

Знаешь, я, кажется, скоро пойму
Этот странный порядок вещей,
Например, отчего в свою тюрьму
Ты не пускаешь людей.
Ведь они там накурят и наследят,
Они порвут у гитары струну,
Они так не любят твой грустный взгляд
И твою тишину.

Мой друг тревожный,
Мой друг усталый и больной,
Ты осторожно
Откроешь дверь передо мной,
Я  ненадолго, скажу, что дождь уже прошел,
Скажу лишь только: "Всё хорошо".

А в полдень скроется серая тень,
И ты улыбнешься, тебя не узнать,
Знаешь, сегодня странный день -
Мне есть, что тебе сказать.
Ведь я скоро пойму весь порядок вещей,
Отчего сменяются ночи и дни,
Отчего среди стольких желанных людей
Мы как-то очень одни.

Мой друг усталый,
Мой друг тревожный и больной,
Куда пропало
То, что вчера считалось мной?
За шумом ливня
Я не услышу, как вошел,
Мой друг сказал: "Всё хорошо".

Принц

Скоро вечер, о принц, мы займемся подсчетом
Благосклонных ваших взглядов и слов.
Оглянулся принц, скрывая зевоту –
За спиной двое глупых шутов.

Ради Бога, не надо сердиться,
Что поём вам бездарную чушь,
Нам так нравится вами гордиться
И глядеть на вас через свечу.

Первый день, о принц, всей оставшейся жизни,
Он сегодня красиво и тихо ушел,
И мы были готовы до ночи кружиться,
Лишь бы было бы вам хорошо.

Мы смеялись весь день понарошку
И желаем теперь горевать.
Мы задумчиво смотрим в окошко,
Как отправился принц почивать.

В этом мире нет ваших владений краше,
Облака и долины, дороги в пыли,
Меж деревьев гуляет красавица ваша,
Мы поклонимся ей до земли.

Не сердитесь, что нам не сидится,
Мы, наверное, скоро уйдем,
Но не раз погорюем о принце,
Что ему не бывать королем.

Ковер

Как ковер однажды летом
Выбив пыль из головы,
Я пойду по белу свету,
Безобиднее травы,
От гостей за пирогами,
Коим выпить да сплясать,
Ляжет вечер под ногами,
И его не описать.

Буду плавать за осокой,
Делать замки из песков,
Буду думать о высоком
И плевать на мужиков
Разодетых в пух и перья,
С легким запахом о’Жён,
Утомляющих неверьем,
Разозлившихся на жен.

С рыбачками выпью чаю
За беседой за прямой,
Разомлею, заскучаю
И вернусь к себе домой.
Так встречайте у порога,
Мамка, ужин приготовь,
Мне сегодня, слава Богу,
Не играется в любовь.

Снова праздник с пирогами, 
На стене "Сосновый бор",
Снова, снова под ногами
Запылившийся ковер.
Как ковер однажды летом
Выбив пыль из головы,
Я  пойду по белу свету
Безобиднее травы.

Заплаканный мальчик...

Заплаканный мальчик снова смотрит на ветер,
Ветер подул – и утро пришло.
И снова нет человека на всём божьем свете,
Которому было бы так хорошо.
Но утро несет худую молву,
За утром весь день, и за вечером ночь,
И он опять до утра проплачет в траву,
И мы опять не успеем помочь.

И после долгих скитаний мы вернемся к началу,
После пряток с судьбою к ней мы будем лицом,
Мы от себя не сбежим, как бы мы не бежали,
Все реки петлей, все дороги кольцом,
И за сомнением вера, и за верой сомненье,
За худою порою другая пора,
И между всех утешений есть одно утешенье:
Ночь, она до утра.

Упырь

Почто на воду гляжу, а она не отражает?
Что в могилке не живу, вспоминая про житьё?
Черна стая в облаках ясну солнышку мешает
Синих глазок поклевать поспешает вороньё.

Знать, устали ворона на войне да с голубями,
Белы голуби несли мою душеньку на суд.
Белых пташек до крови ворона да поклевали,
И бедняжечку с тех пор черны вороны несут.

Почто душеньку мою всё тревожат да тревожат?
Почто мимо по воде всё байдарочки плывут?
Почто спать не дают, костерки цветут настроже?
Почто сосенки шумят да русалочки поют?

Я пишу целый день столько писем...

Я  пишу целый день столько писем,
Я их отправлю по всем адресам,
По которым живут столько тех,
Кого при встрече невозможно узнать,
Может статься, что завтра все письма вернутся назад.
Может статься, что завтра все письма вернутся назад –
И я целый день буду читать о себе столько писем.

Я  пишу целый день, а те, 
Кого при встрече еще можно узнать,
Они ходят мимо меня,
Они еще помнят, как меня зовут.
Может статься, что завтра и эти куда-то уйдут.
Может статься, что завтра и эти куда-то уйдут –
И я целый день буду о них вспоминать.
А потом напишу много писем,
Я их отправлю по всем адресам,
По которым поселятся те,
Кого при встрече еще можно узнать.
Может статься, и эти письма вернутся назад.
Может статься, и эти письма вернутся назад –
И я целый день буду читать о себе много писем.

Летучая корова

Летучая корова лежала на песке.
Была она здорова как бегемот в реке.
А бегемот Григорий в тревоге и тоске
Глядел, как та корова стартует на песке.

Звалась она Тамара и говорила всем,
Что ей Григорий пара навеки и совсем,
А бегемот Григорий глядел, как над песком
Корова на просторе порхает мотыльком.

И спела вдруг красотка: "Неплохо бы попасть
Гранатой бегемоту в зевающую пасть!"
И песнь ее коровья заполнила простор,
И женщинам Григорий не верит с этих пор.